Глава 7. Век свободы
Теперь мы видим, что вид херувимов в Раю был славным пророчеством надежды для изгнанного Адама. Это говорило ему, что хотя венец упал с его головы и он сам и всё творение теперь было подвержено распаду и тлению, но наступит час, когда он снова будет иметь доступ к дереву жизни, снова приблизится к Богу и будет восстановлен в своём владычестве над миром, который также возвратится к своему изначальному совершенству и красоте. Так милость Божья поддержала его в нынешней проблеме, показав ему на мгновение будущее восстановление.
Но хотя символы надежды всегда были перед ним, существовал и обращающийся пламенный меч, непрестанно поворачивавшийся с огненными вспышками, чтобы охранять путь к дереву бессмертия, огненный круг, который закрывал человеку путь к Богу и жизни. Иегова ― это поедающий огонь для тех, кто в грехе; Он обитает в свете, к которому не может подойти ни один падший человек (1 Тим. 6:16).
То, что меч был связан с Шехиной, мы можем увидеть из параллельного отрывка ― видения славы Иезекиилем, где показан раскрывающийся огонь. Его разрушительная сила была явлена, когда при посвящении Скинии он вышел и поглотил всесожжение на жертвеннике (Лев. 9:24) и когда этот огонь вышел и сжёг Надава и Авиуда так, что они умерли перед Господом (Лев. 10:2).
Поэтому всё внимание человека должно было быть сосредоточено на средстве, приготовленном Богом, позволяющем убрать огненную преграду, чтобы он снова обрёл своё естественное положение и пребывал в мире.
Адам теперь начал свой труд на земле, и, если учитывать отсутствие орудий и опыта, это был вдвойне тяжкий труд. Но спустя немного времени в мир родился первый младенец, и мы можем представить себе радость Евы, когда она подумала, что обещание теперь исполнилось и что спасающее Семя было явлено. В радостном ликовании она назвала его именем Каин, то есть «приобретение» или «владение», воскликнув: «Приобрела я человека от Господа!» Грамматика этого предложения допускает следующий смысл: «Приобрела я человека, Господа!» ― но у нас нет никакой уверенности, что Ева имела в виду именно это. У нас нет никакого намёка на то, что великая тайна благочестия: Бог, явленный в плоти, ― уже была раскрыта. Однако она верила, что обещание, как она его понимала, было исполнено; она думала, что получила Избавителя, поэтому она назвала своего сына владением того, что было обещано.
Увы, как мало она знала о горьких разочарованиях, о боли, возникающей, когда надежды откладываются на неопределённый срок, ― всё это было её уделом и уделом всех её последователей. Она не просто ошиблась, предположив, что Каин будет Избавителем; нет, сын, которого она любила, на которого она столько надеялась, был на самом деле первым враждебным семенем змея, первым звеном в цепи, которая в конечном итоге окончится не в Христе, а в Антихристе. К тому моменту, когда родился её второй сын, по-видимому, она начала ценить истину, ибо её радость уступила место подавленности, и она назвала его именем Авель, то есть «дыхание» или «проходящее, как дыхание»; это показывает, что она осознала быструю смерть её потомства и разрушение всех её высоких надежд.
Поскольку Сиф родился вскоре после смерти Авеля и мы видим, что Сиф родился, когда Адаму было сто тридцать лет (Быт. 5:3), между рождением Каина и смертью Авеля прошло около ста двадцати девяти лет. Несомненно, за это время у Адама родилось много сыновей и дочерей, и Каин и Авель, скорее всего, взяли себе в жёны своих сестёр. Таких браков невозможно было избежать в начале человеческой истории, поскольку весь род должен был произойти от одной пары; и следует помнить, что дети Адама были не просто семьёй, а всем человеческим семейством. Однако как только необходимость в этом исчезла, такие связи подверглись осуждению и позднее были строго запрещены (Лев. 18:9).
Когда братья выросли и достигли зрелости, у них появились различные занятия. Каин стал земледельцем и поэтому ощущал проклятие во всей его горечи, а Авель был пастырем овец. Поскольку в то время людям запрещалось прикасаться к животной пище, этих овец, скорее всего, держали ради приношений и для изготовления одежды. Таким образом, Каин помогал в производстве пищи для древней семьи, а обязанности Авеля касались их религиозного служения и одежды.