Глава 5. Падение человека
И, во-вторых, как мы увидели, человек состоит из трёх частей: духа, души и тела; и из этих трёх душа является ведущей в том, какую силу она имеет над телом. Именно в этом лежит слабость мужчины ― его тело является психическим, а не духовным. Но Адам был сотворён непосредственно по образу Бога, Ева ― только опосредованно. И поскольку мужчина был несовершенным образом из-за доминирования его души, этот недостаток естественным образом увеличился в женщине, которая, будучи более подвержена внешней форме и красоте, из всех эмоций более соединена с чувством и самосознанием, следовательно, влияние её духа пропорционально уменьшилось. Поэтому Сатана выбрал её как лучший объект для его первого нападения.
Имея такие мысли, силы тьмы или наблюдали за тем, когда Адам будет отсутствовать, или, возможно, посредством таинственной силы, которую мы часто не можем объяснить, увели его от его жены, и, когда она осталась одна, увлекли её вглубь сада к дереву посреди его. И возможно, что их предположения заставили её задуматься над странностью Божьего запрета. Зачем Он посадил это дерево в их саду, если они не могли наслаждаться им? Какая разница между ним и другими деревьями, от которых они могли есть с удовольствием? И затем, возможно, глупое любопытство побудило её исследовать запретный объект, чтобы посмотреть, сможет ли она увидеть, что в нём особенного.
Но как бы это ни произошло, она была увлечена к роковому месту и тем самым дала возможность Дьяволу. Мы должны изо всех сил избегать всего запрещённого, никогда не искушать Бога, касаясь запретного без надобности, или в результате любопытства, или по любому другому поводу. Если бы Ева не подходила близко к дереву, она бы никогда не бросила на него того взгляда, который разрушил её и мир. И сколько её потомков навлекли на себя горе таким же образом, задерживаясь на границе недозволенного, внимательно исследуя, желая узнать получше то, что, как они знают, является злом!
В то время как Ева стояла рядом с деревом, змей приблизился к ней и заговорил с ней. Тот факт, что она не удивилась такому явлению, скорее всего, указывает на существование разумной связи между человеком и низшими тварями до падения. Но, разумеется, мы не должны думать о змее как об отталкивающем и ядовитом пресмыкающемся, к которому мы сейчас ощущаем инстинктивную антипатию. Тогда он ещё не находился под проклятием, напротив, он стоял прямо, он был самым мудрым и, возможно, самым красивым из всех полевых зверей. Интересен тот факт, что в примечательной скульптуре ― самом старом дошедшем до нас изображении падения, ― которая была найдена в храме Осириса в Филе, Ева даёт плод Адаму, между ними находится дерево, и змей стоит в прямом положении. Возможно, он поддерживал себя при помощи крыльев, и выражение «летучий» относится к «сарафу» или огненным существам в отрывке из Книги пророка Исаии (Ис. 14:29). В то время эта тварь не имела яда, скорее всего, имела крылья, а его чешуя сверкала на солнце, как полированное золото. При этом, возможно, Ева считала его самым мудрым и самым общительным из всех животных; таким образом, во всех отношениях он наиболее подходил для того, чтобы угодить её глазу и привлечь её внимание.
Она даже не представляла себе, что за красивой и внешне невинной формой скрывался сильный враг, так же как ученики не представляли себе, что злейший враг их Господина сидел за трапезой с ними в теле Иуды Искариота. Так же и мы никогда не можем чувствовать себя в безопасности от подобных ловушек. Но существует одно испытание, которое, подобно копью Итуриэля, заставляет Сатану принять его истинную форму и которое могло спасти Еву. Мы должны предполагать худшее и действовать соответствующим образом, как только слышим любое предложение, противоречащее Божьей воле и законам; и наша настороженность должна возрасти пропорционально, когда это исходит из неожиданного источника и хитро смешано с истиной.
«Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» ― начал говорить змей. Возможно, этот лукавый вопрос был вызван тем, что Ева бросала желанные взгляды на дерево, но при этом не касалась его. Каким бы простым он ни показался, он полон обворожительного коварства и прекрасно подходит к цели ― взволновать нравственное существо Евы и тем самым приготовить путь для её полного разрушения. Искуситель притворяется, что думает, что она не касается его, потому что Бог сурово запретил ей и её мужу касаться любого плода вокруг них. И при помощи его краткого, но очень искусного разговора он начинает облекать её в туманы заблуждения по крайней мере пятью предложениями. Во-первых, он обезоруживает её своим притворным неведением. Во-вторых, он возбуждает суету из глубин её самосознания, дав ей возможность исправить и наставить его. В-третьих, он использует термин «Элохим», а не «Иегова» ― имя завета, чтобы представить Творца как того, кто находится далеко и мало заботится о Своих тварях. В-четвёртых, он вкладывает сомнение о том, действительно ли Бог изрёк запрет и намекает на возможность ошибки. И наконец, он внушает богохульную мысль о том, что жестокость и своенравие со стороны Бога непонятны, но их иногда следует ожидать.