Глава 6. Суд и приговор
Не успела падшая пара сделать себе жалкую одежду, как они услышали голос Господа Бога, голос, который до этого был их величайшей радостью. Но каким другим он был теперь, хотя тон его ещё не изменился! В ужасе они убежали в гущу сада и попытались спрятаться. Напрасная попытка! Когда мы совершаем грех, мы способны, возможно, отогнать все мысли о Боге и убедить себя, что, поскольку мы забыли Его, Он, следовательно, не видит нас и не помнит о нас. Но когда Он приходит для суда, этот обман больше невозможен; убежать невозможно, даже отсрочки не будет; какими бы неготовыми мы ни были, мы должны встретиться с Ним лицом к лицу. По призыву Бога Адам вынужден покинуть своё укрытие. С трепетом он подходит в присутствие Творца и сначала признаёт, что убежал из-за стыда, а затем ― что стыд появился из-за того, что он преступил единственную наложенную на него заповедь. Но его исповедь не является искренней, и он находит жалкое оправдание своему падшему состоянию, потере всякой царственности своей изначальной природы и пытается свалить вину на свою жену, нет, на Самого Бога. «Женщина,― говорит он, ― которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел».
И когда Господь поворачивается к Еве, её ответ не более удовлетворителен, чем ответ её мужа. Она не признаёт себя виновной и не отдаёт себя на милость Бога; она возлагает всю вину на змея, как если бы она не несла никакой ответственности.
Господь слышит, что говорят оба преступника, и терпеливо даёт им одну возможность за другой защитить себя, но, когда Он поворачивается к змею, Его поведение меняется. Он не задаёт Искусителю никаких вопросов, не даёт ему никакого шанса на защиту, а, обращаясь к нему как к уже осуждённому, сразу же выносит приговор. Подобное изменение подхода скрывает глубокую мысль: этот мгновенный и безнадёжный суд подобно искрам во мраке раскрывает ужасный бунт в прошлом.
«За то, что ты сделал это». Ошибки нет, у этого проклятия есть причина, это не случайность, не просто случайная неудача, а глубоко выжженное клеймо, которое свидетельствует об отвращении Бога к тому, кто принёс грех в новый мир. Первая часть этого предложения напрямую и буквально указывает на змея, который взаимодействовал с Сатаной; но здесь мы видим чудесный прообраз деградации самого Сына Зари.
Слова «проклят ты перед всеми скотами», скорее всего, указывают на общее проклятие на животном царстве, о котором больше нигде не говорится. Возможно, оно пало на эту часть творения не из-за греха Адама, а из-за змея, главы и представителя полевых зверей, который предстал орудием зла. И распространение проклятия на всех животных ― это не более чудесный переход, чем передача греха через Адама всему человеческому роду. Причина этого факта по той или иной причине не раскрыта нам; эта тайна ― одна из глубин, которую сейчас мы не можем узнать, но сможем понять потом, когда тайна Бога будет завершена.
Однако существует странная связь, соединяющая воедино твари нашего мира, поэтому все они таинственным образом связаны и в определённой мере отвечают за поведение друг друга. Это похоже на великий закон творения, и, возможно, изначально он являлся, по крайней мере, в какой-то степени, средством сохранения единства. В любом случае Павел, применяя его к Церкви, выдвигает следующий довод: «Чтобы не было разделения в теле» (1 Кор. 12:25). И каким долгожданным будет его исполнение, когда, подобно тому как мы родились в грехе через преступление Адама, мы все будем сделаны праведностью Бога в Христе.
На основании первой фразы приговора над змеем становится ясно, что эта тварь изначально не ползала на чреве. Поэтому её структура, скорее всего, была полностью изменена, и тот, у кого нет никакой предвзятости доказать вдохновение Писания, отмечает:
«Все соглашаются, что организм змей находится в крайней деградации; их тела вытянуты лишь в качестве вегетативного повторения позвоночника; подобно червям, они движутся только благодаря кольцевидным сокращениям живота, не имея ни передних, ни задних конечностей; хотя они принадлежат к более поздним тварям животного царства, они представляют собой решительный регресс в линейке существ» (Kalisch’s Genesis, стр. 125).
Слова «будешь есть прах», скорее всего, не следует понимать, что единственной пищей змея будет прах; но, поскольку у него нет органов, при помощи которых он может захватывать добычу, он будет вынужден есть её с земли и вместе с ней глотать прах. «Вся его пища имеет вкус праха», ― так говорится в иудейском комментарии.